Почему мне постоянно хочется вернуться в прошлое, если тогда я ненавидела то время? Наверно потому, что сейчас еще хуже. Тогда хотя бы была надежда на то, что в будущем (то есть сейчас) все изменится. А сейчас я поняла, что за 10 лет по сути ничего не изменилось. И я не изменилась. Я не развиваюсь и не деградирую, а просто стою на месте и молча наблюдаю за тем, как всё катится к хуям. В моей жизни менялись люди, и практически никто надолго не оставался. Сейчас вообще пусто, как на заброшенном вокзале. Я устала от людей и избегаю их то ли осознанно, то ли не очень. Мне кажется, что они ко мне как-то недоброжелательно настроены, хз почему. Даже на работе кроме "привет-пока" почти никому ничего не говорю.
Смотрела фотки лагеря, в который постоянно ездила в детстве. Сейчас он заброшенный и заросший. Мне там не нравилось и я хотела домой, а последний раз меня даже забрали оттуда раньше времени. Но почему то при взгляде на эти фотки стало грустно. Странно, да? Откуда взялась тоска по прошлому, в котором не было ничего хорошего? Или всё же было?..

Каждому нужно место, где можно побыть маленькой глупой девочкой, вне зависимости от реального положения дел. Поэтому я здесь.
Это не побег с дайри (очень надеюсь, что сайт всё-таки выплывет), но попытка найти ещё один тёплый угол, потому что мне иногда очень сложно быть абсолютно искренней с теми, кого я знаю. Конечно, всегда можно завести и бумажный дневник, но мне нужен слушатель. Хотя бы молчаливый.

Привет, меня зовут Лера, мне без полутора месяцев 23. Я хочу стать хорошим книжным иллюстратором вместо того, чтобы захламлять мир посредственным графическим дизайном, с которым за годы учебы у меня так и не срослось. Я люблю работать с картами Таро, и чаще всего они отвечают мне взаимностью. Люблю вязать, хотя и умею совсем чуть-чуть.
У меня нет работы и нет ни одного человека, которому я могла бы признаться в том, что соскучилась, не испытывая при этом чувства неловкости и неуместности. Мне бы очень хотелось научиться ломать любые барьеры, но, кажется, я умею их только строить.
Я очень медленно привыкаю, но очень быстро и очень крепко привязываюсь.
Я стараюсь принимать людей, которые находятся рядом со мной, и очень надеюсь, что это кому-нибудь нужно.

Мне очень хочется знать, что я существую не зря.

Я не виделась со своим отцом уже больше года, да и не разговаривала немногим меньше.
Он живёт в соседнем подъезде.
С одной стороны я даже рада, что мы не пересекаемся, так спокойнее, легче. Когда он в последний раз рыдал в трубку под градусом, я не знала, куда себя деть. Я могу посочувствовать кому угодно, это не так уж и сложно, но его эмоции я просто принимаю на себя, не могу отстраниться, не могу отфильтровать. Меня всякий раз жестоко ломает. Слишком сильно, чтобы выдерживать это регулярно. Я не могу тащить на себе другого человека. Не могу, да и не хочу.
Мне понятны его обиды и, в отличие от мамы, я нисколько не виню его в том, что он дистанцировался.

Иногда я очень жалею, что мы не обсуждали проблемы напрямую. С мамой это практически невозможно - переходишь в категорию обидчиков и предателей, а вот с ним можно было бы попробовать. Не знаю, изменило бы это хоть что-нибудь, но, думаю, нам всем стало бы немного легче.
В голове в последнее время часто всплывает вопрос: во время пьяных скандалов он хоть раз задумывался о том, что в это время чувствую я? Его хоть немного беспокоило то, что стремление досадить недовольной жене, которая "поломала ему всю жизнь", причиняло боль и мне тоже?
И какого, собственно, хрена он до сих пор пытается сбросить ответственность за свои действия на всех остальных?

Я люблю своего отца. Собственно, именно отцом он почти никогда не был, скорее хорошим приятелем.
Уже сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что его требования ко мне не всегда были адекватными. Иногда он почему-то ждал, что я буду вести себя куда разумнее, чем может обычный ребёнок или подросток. И редко, но сильно обижался на то, что я всё-таки не могу.
Что ж, думаю, в каком-то смысле ожидания оправдались, сейчас я чувствую себя человеком как минимум более сильным и осмотрительным. Возможно, совершенно зря, но это при любом раскладе скорее пугает, чем радует.

Тем не менее, хорошего тоже было много, и от этих воспоминаний по-прежнему очень тепло.
Лепка снеговиков, свистки из орешника, долгие прогулки по лесу, в котором папа знает всё-всё! Аттракцион в лесопарке зимой специально для меня: отец своими руками долго и упорно толкает машинку. Семейные походы на площадь по праздникам, после которых почему-то накатывала светлая приятная тоска. Чтение книг и поиски музыки, которую мама точно никогда не поймёт.
И ещё много-много отличных моментов.

Да, я действительно люблю своего отца.
Я на него похожа. Характером, жестами, даже походка его. И я очень гордилась этим сходством, когда была маленькой.
Но есть вещи, которые не забываются и, к сожалению, приятными моментами они не исчерпываются.
Пьяная попытка вскрыть вены. Много грязной ругани, битьё посуды. Один раз он, хоть и не сильно, всё же ударил мать, будучи не слишком-то пьяным и, пожалуй, это простить ему я не смогу никогда.
Но, хочется мне того или нет, я чувствую это родство. Я чувствую себя дочерью именно этого человека и могу принять в себе эту часть. На его примере я смогла сделать выводы о том, куда мне нырять не надо и что хорошего я могу из себя извлечь, если постараюсь.
Вот только главную проблему это не решает: я совершенно не знаю, как мне взаимодействовать с ним.

Я не понимаю, зачем нужно было говорить, что я важна для тебя, если ты не можешь выделить на меня своё время и силы, и вот уже три недели держишь в подвешенном состоянии. Не понимаю, как это можно совмещать с доведённой до абсурда позицией "никто никому ничего не должен".
Я всё чаще задумываюсь о том, были бы мои похороны достаточно серьёзным поводом для того, чтобы выйти ради меня из дома в выходной день.
Да, я благодарна тебе за уважение к моему "нет". Твоё "нет" я тоже уважаю, поверь. Но, пожалуйста, не обижайся, когда у меня не выходит догадаться о твоём текущем состоянии дистанционно, увы, этой суперспособности мне не отсыпали.

Да, я прекрасно знаю, кто из нас дорожит этой связью больше. Знаю, что так сильно привязываться к людям нельзя, и от этого веет чем-то нездоровым. Знаю, что и я сама много сделала для того, чтобы подорвать твоё доверие, знаю, что когда-то злоупотребила твоим стремлением оградить меня от лишних переживаний (не слишком-то сильно, но ты заметила). Это было давно, да и ты, знаешь ли, не без греха.
Стоит тебе только слегка почувствовать себя виноватой, как ты тут же обвиняешь меня в манипуляциях, хотя я просто пытаюсь быть честной и объяснять, что именно мне пришлось не по душе. И ведь рядом с тобой я не одна такая. Но ты упорно отмахиваешься от мысли, что тоже не можешь быть права всегда и во всём и что чувства окружающих тебя людей закономерны.

Несмотря на всё это, "мразью", как ты подозреваешь, я тебя не считаю. Я вижу и помню всё лучшее.
Я знаю, что тебе сложно жить за этими стенами, которые ты сама старательно выстроила вокруг себя. Я знаю, что красными пятнами каждую зиму ты покрываешься не от безмерного счастья. Я вижу, сколько в тебе напряжения, и готова хотя бы попытаться тебе помочь, если ты позволишь. И если ты перестанешь кусаться и протянешь мне руку, я никогда не оттолкну тебя.
Если.
Но ты только орёшь "Не лезь ко мне в душу", когда в ответ на вопрос "Может, мне на тебя все свои проблемы вывалить?", я отвечаю "Да, если тебе нужно".

Но нет, ты продолжаешь делать вид, что не понимаешь, о чём идёт речь и с чего я вдруг обижаюсь.
Я, конечно, никуда не денусь. Но больше не буду так усердно пытаться учить язык, на котором ты говоришь, если тебе настолько не по душе мой.

Саммер, прости меня!
я снова создала себя здесь для того, чтобы излагать свои мысли и делиться с тобой своими чувствами, но я так редко обращаюсь к тебе, постоянно забывая о тебе.

а ты представляешься мне совсем живым человек. твои кудрявые волосы разлетаются по ветру, путаясь в табачном дыму. и своими тёмными глазами ты допытываешь правду из моих уст.

встретить бы тебя первого мая…

Моя асоциальность не связана с отсутствием потребности в общении, или моей собственной коммуникативной несостоятельностью (во всяком случае я на это надеюсь).
Я люблю людей, мне нравится находиться с ними рядом, слушать их, трогать, вникать в их жизни, но лишь тогда, когда они мне достаточно симпатичны.
Но зачастую окружающие меня люди настолько отличаются от меня в плане интересов и мышления, что начинают утомлять на ранних этапах общения.
Мне безмерно скучно общаться с людьми без позиции; ты можешь быть религиозным, или атеистом, феминисткой или воздержавшейся, левым и правым, веганом или мясоедом - главное, чтобы ты имел за плечами информационную базу и хоть какую-нибудь обоснованную позицию в основных вопросах окружающих нас реалий. Зачем выделять свое время на то, чтобы услышать шаблонные мысли, стереотипы, клише, как только разговор выходит за рамки сплетен о личной жизни.
Я не обособляю себя в ранг мудрых властелинов истины и допускаю, что всякий человек может иметь пробелы в тех или иных отраслях знаний; но за последний год, в условиях переезда в другую страну и социальной изоляции мне так и не удалось обзавестись человеком, от которого бы меня не тошнило.

я сдаюсь.
устала мучаться и страдать, хочу нормального существования: учиться, работать, спать по ночам, правильно питаться, меньше курить и слушать грустную музыку.
саморазрушение может быть полезным, для творчества, например, не не долго.
пора брать себя в руки.

я свободный человек. нормально, что я не идеальна, что не стану другой, потому что и не хочу становиться другой.
я - это я.
если не зацепила, значит он не мой человек. значит так и должно было быть.

просто пора заканчивать эту драму.
опять, как и в прошлом году - книги, музыка, прогулки с друзьями. работа и экзамены.
у меня нет времени на тебя него. слишком занята жизнью.

не знаю, может некоторые люди не созданы для элементарной взаимности, не говоря уже о любви. может мне светит дохуя денег и нобелевская премия. не знаю.

но ты мне нравился.
я была влюблена.
я, кажется, любила тебя несколько часов назад.

но все проходит.
любовь, к счастью, тоже.

значит, прощай.

лохматая и заспанная, сижу на своем сельском балконе с кучами облупленной краски на полу. сижу в футболке, пропахшей твоим (моим желанным и горячо любимым) телом, в белье самого пошлого цвета из всех, что есть у меня в верхнем ящике комода. грею на солнце свои голые ступни, фотографируюсь со счастливым лицом, потому что хочу запомнить этот момент. всё моё хорошее пропитано тобой, каждая моя радость, даже мимолетная и не связанная с твоим присутствием — это моё горячее, чистое, сердечное ЛЮ

раньше я писала от лица мужчины. и, перечитывая сейчас некоторые свои умозаключения, мне становится паршиво.
мальчик, которого я создала, монстр. в нем все то, что разрывало меня на части. он - это сгусток нерастраченных эмоций, очаг в легких с гноем, зарубцевавшаяся, но рецидивирующая рана. и этот мальчик нравился людям, ну или частично нравился, но видел ли кто-нибудь когда-нибудь меня за всем этим позерством.
я не такая, как он.
он был мне нужен, потому что мне было сложно.
он, наверно, спас меня. но сейчас я убила его. теперь он мертв, его больше нет. как нет и смысла перечитывать старые записи. но я иногда делаю это в метро. я делаю это и думаю, как же сильно я его ненавижу.
он крал у меня мою жизнь, откусывал по кусочкам, вытеснял меня.
и самое ужасное, что иногда мне кажется (да я почти блин уверена), что он - это не отдельная личность, выдуманная мной, он - это я.
и на данный момент я - это видоизмененный временем он.
я могу столкнуться с ним, посмотрев в зеркало.

Я потерял номер твоего телефона четыре года назад - тогда же, когда и сказал тебе больше никогда не возвращаться. Ты упиралась, красными, бегающими глазами вглядывалась в моё ухмыляющееся лицо и как мантру повторяла: "За что? Что я тебе сделала?" А я вроде бы и стыдливо, но всё равно нарочито равнодушно отводил взгляд и резко отвечал: "Ты мне не нужна. Я хочу побыть один."

Я выкинул свою старую симку четыре года назад - со всеми некогда важными данными, сообщениями и контактами. Поменял телефон, удалил свои страницы в социальных сетях и начал жить заново. Забыл тебя примерно через полгода, с головой уйдя в работу и в "необычайно весёлое русло жизни", стер из памяти цвет твоих глаз, твои истории о деревенских клубах и дискотеках, твой немного низкий и хриплый голос. Пальцы потеряли сноровку набирать твой номер телефона, а ноги больше не тащили меня к твоему дому. Знаешь, а я и не приезжал больше в твой город/твою деревню/на твою улицу, не заглядывал в окна твоего уже наверняка покосившегося домика из старого дерева, да и маму твою я больше не видел. Помню, она хотела выдать тебя замуж за соседа, который был трактористом и славился на всю деревню, а ты, рассказывая мне об этом "ужасно нелепом случае", смеялась и смущенно отводила глаза, а я хватал тебя за руки и целовал немного грубые от работы ладони.

Прошло четыре года, и вот однажды, сидя в какой-то покосившейся временем беседке и заливая в себя очередной бумажный стакан дешевого пойла, я посмотрел на деревянную крышу этой ужасно неустойчивой постройки, где в небольших трещинах просвечивались куски неба со сверкающими на нём звёздами, и внутри меня что-то неприятно заскреблось, надавливая на виски, а в памяти всплывали пыльные картинки прошлого.

Я вспомнил, что это было летом. Ты весь день работала в поле, а я сидел в маленькой библиотеке, разбирая пыльные книги, но, когда на деревню начал опускаться вечер, я увидел в окошке твоё светлое хлопковое платье и голубые ленты в твоих волосах. Ты крепко держала меня за руку и тащила, улыбаясь, на одну из этих ваших дискотек, обещая незабываемые впечатления, и вот шумный зал какого-то здания встретил нас громкой музыкой, немного редкой толпой разодетой молодежи и дешевым пивом. Ты опиралась на мои плечи, громко смеялась, пряча лицо на моей груди, а тёплый ветер путал твои тёмные волосы с вплетенными в них голубыми лентами. Ночью мы пробрались в твой огород, залитый лунным светом, и ты - уже еле стоя ногах, но всё с таким же энтузиазмом - вела меня к небольшой беседке. Помню, ты рассказывала, как любишь проводить в ней летние ночи, поэтому сейчас - всё те же четыре года назад - мы в обнимку устраиваемся на неудобном и узком матрасе и считаем звёзды.

Бумажный стакан выпадает из моих рук, пачкая светлые джинсы, и я срываюсь на вокзал - покупаю билеты до N, где с утра на перроне меня уже встречает всё тот же серый циферблат, зелёная трава, пробивающаяся сквозь дыры в асфальте, и горячий ветер. Одарив сумбурными объятиями встретившую меня старушку, я вбежал в свою старую комнату, обклеенную плакатами и флажками, перерыл пыльные деревянные ящики и нашел свой старый мобильный телефон. Всё с тем же треснутым экраном, с тем же светящимся брелком, который ты подарила мне четыре года назад, и с теми же воспоминаниями. Перерыл его память, найдя твой старый, некогда заученный номер, и, вновь ощутив под пальцами знакомые цифры, услышал: "Неправильно набран номер."

Неправильно прожита жизнь, неправильно выбран путь и неправильно сказаны последние слова. Сейчас - спустя четыре года и девять месяцев - на твоём несуществующем номере уже сотни, а то и тысячи моих непрочитанных сообщений. Я писал тебе трезвый, писал пьяный, писал воодушевленный и писал подавленный, и каждый раз просил у тебя прощения.

Четыре года назад я забыл, что твои глаза - зелёные.

Это был конец августа. Неоправданно холодный и ветреный, неожиданно звёздный и такой одинокий.

Я бродил по самому знаменитому бульвару в Берлине и старался отыскать знакомые лица: бездомным псом всматривался в чужие глаза и увязывался за случайными прохожими, пил слишком дорогой кофе и делился мелочью с уличным музыкантом, что на незнакомом языке рассказывал забавные истории. Я не платил за проезд в метро, терялся в узких улицах и прятался от слишком холодного ветра, из-за которого лишь сильнее ныли разбитые колени.

Это был конец августа. Слишком спокойный и пустой, беспричинно тоскливый и - почему-то - твой.

Я - глупец - отправлял тебе фотографии твоего дома, около которого топтался весь день, говорил с твоей голосовой почтой, прося вернуться, и запивал тоску немецким пивом, давясь четвертой по счету бутылкой. Впервые в жизни ездил на двухэтажной электричке, еле втиснувшись в мягкое кресло и прислонившись горячим лбом к холодному стеклу, за которым таял очередной бесполезный день, и каждый раз думал, что, открыв глаза, смогу увидеть тебя в толпе.

В аэропорту никто не махал мне рукой, никто не целовал моих холодных щек и никто не просил остаться. Я уезжал из города, в котором тебя никогда не было; видел людей, с которыми ты никогда не встречалась, и ночевал под окнами дома, в котором ты никогда жила.

Это был август. В кармане пальто я мял так и не отправленное письмо. Потому что в этом городе не было твоего почтового ящика.

суть в том, что со стороны смотреть всегда проще
на всех этих подруг, которые ревнуют своего мужчину к каким-то неясным телка, а ты думаешь, ну что за бред
ничего нет, всё же ясно и понятно, как ранний день
все можно объяснить, понять, простить
а самое главное, начинаешь клясться себе, что ты в такой ситуации никогда в жизни не окажешься
никаких истерик, обид, непонятных выяснений отношений, капания на мозг, не будешь давать ни единого повода…
всё бред, иллюзия.
мир начинает рушится, только дай повод.
пожалуйста, не давайте повод.

3000 страниц в электронном виде, 5 месяцев чтения.

Наконец-то добила!!! Так как это произведение нужно было читать по программе, то шло оно как на зло медленно, хотя и было оценено мною по достоинству. К тому же я читала сначала в оригинале, потом на русском.

Сразу хочу начать с того, что роман красивый: он написан потрясающим языком, пусть и довольно сложным (все-таки лексика 19го века — вещь своеобразная), в нем описываются красивые возвышенные чувства и красивые поступки, а так же красивое вранье и удивительная находчивость. Сюжетная линия по началу кажется нудной, но нужно слегка перетерпеть и продвинуться дальше. Развитие событий стоит того, чтобы немного подождать. Врать не буду, были и моменты отчаяния, когда помышляла забросить чтение, но голос здравого смысла велел продолжать. И слава богу.
Главная опасность «Ярмарки тщеславия» - имена. Сначала сильно запуталась в них, парилась по этому поводу и по три раза перечитывала одно и то же, чтоб наконец-то понять, кто есть кто. От этого толку было мало, читала уже как могла.

Этот роман особенный в плане отношения автора к его героям. Он наделяет их определенными характерами, которые сам же либо высмеивает, либо сопереживает с сарказмом. Сильно ощущается чрезмерная чувствительность героев, введенная специально для оправдания названия произведения. К слову, размышлениям автора отведено довольно много места, поэтому нет смысла гадать, что же именно Теккерей хотел сказать тем или иным событием или говорящей фамилией. И это огромный плюс.

Несмотря на то, автор определил свое творение, как «роман без героя», ему, на мой взгляд, не совсем удалось придерживаться этой идеи до конца. Пусть он и ввел просто огромное количество персонажей и охватил большой период времени, все равно слишком легко выделить 4-5 основных и 2 самых основных — Эмилию и Бекки. Чтоб не вдаваться в подробности, не спойлерить сюжет и не уделять слишком много времени описанию персонажей (этому можно посвятить несколько дней), скажу лишь самое — конечно же это субъективно — важное в отношении героев: их внешность и характер переданы не прямым нагромождением описаний и эпитетов, а проявляются по мере хода событий через поступки, внешность, слова и мысли. Следует отдать должное автору, такие открытия в процессе чтения подогревают интерес и складывают мозаику образов.

Если вы еще не добрались до «Ярмарки тщеславия», то рекомендую как можно скорее взяться за этот классический роман. Мастрид для каждого.
В меру атмосферно.
Под любое настроение.
Послевкусие - радостное.
10/10.

«Но он должен иметь успех — он так восхитительно испорчен!»

«Лучшие из женщин — лицемерки.»

«Как возможна откровенность там, где нет сочувствия?»

«Только женщины умеют так ранить. Их маленькие стрелы отравлены ядом, который причиняет в тысячу раз больше боли, чем грубое мужское оружие.»

«Если бы мы знали, что думают о нас наши близкие друзья и дорогие родственники, жизнь потеряла бы всякое очарование и мы все время пребывали бы в невыносимом унынии и страхе.»

«Всегда быть правым, всегда идти напролом, ни в чем не сомневаясь, - разве не с помощью этих великих качеств тупость управляет миром?»
ЯрмаркаТщеславия

Я живу в небольших мечтах,
Где я точно могу быть собой.
Я люблю погрустить во снах,
Грусть же любит меня. Любой.